У выжженной травы такой необычный цвет. Вы никогда не замечали? Пусть она и пахнет ужасно, настолько ужасно, что перехватывает дыхание и кажется, будто ты задыхаешься в каком-то нескончаемом тумане, но все же цвет какой-то особенный. Или может быть мне только так кажется. И у нее вовсе нет ни запаха, и цвет ничем не отличается от всего остального блеклого и серого окружающего мира: от тусклого солнца, от тумана, который постоянно стоит перед глазами и никуда не исчезает, от всего-всего. Все эти запахи, звуки, все это настолько надоело, что сил просто нет.
Единственное, что согревало меня в этой идиотской жизни это любовь и забота мамы. Она была настолько добра ко мне, настолько нежна, мягка и лучезарна, что глядя на нее, я чувствовала себя ничтожеством. Как я могу ненавидеть окружающий мир, если он, по мнению мамы, настолько прекрасен? Она приходила с охоты, такой легкой и красивой походкой, окруженной прекрасным ароматам - так могло пахнуть только от нее. Она умоляла меня съесть хоть кусок какой-нибудь дичи, нежно мурлыкала. А когда, я наконец, через силу проглатывало это безвкусное мясо, она ложилась рядом со мной и рассказывала мне о том, каким я была забавным и милым котенком. Эти рассказы всегда поднимали мне настроение, и счастливая, я засыпала. Когда я открывала глаза, мамы не было рядом, и мир снова был сер и безобразен. Я прекрасно понимала, что никогда больше не встану с этого проклятого места, что перед моим взором до конца дней будет этот кусок выжженной травы и тусклое солнце на небе. От осознания собственной беспомощности, мне хотелось кричать, кричать настолько сильно, чтобы охрипнуть и оглохнуть навсегда.
Уже которую неделю я не могу пошевелить лапами, они просто не слушаются меня. Я плохо вижу, все находится в тумане, как будто я смотрю на мир сквозь мутную воду. Я не видела себя со стороны, но понимала, что похоже больше на скелет обтянутый костями, с большими желтыми глазами на пол головы, чем на живую кошку. Моя шерсть тускнела с каждым днем и от яркого черного цвета, осталось какая-то серость и грязь.
Как мне хотелось, чтобы выпал снег и меня занесло нескончаемыми сугробами. Чтобы не мучить маму. Чтобы не слышать больше ничего кроме тишины.
Но я не могла. Я не умирала. А просто продолжала медленно чахнуть и гнить изнутри. А ведь я ничего не успела сделать в этой чертовой жизни. Ничего.
Снова закрывая глаза, я представляла свое счастливое детство. Счастливые глаза мамы.
Почему нельзя так снова?
Шорох в кустах. Я напряглась всем телом и сильнее вжалась в землю. Из-за деревьях вышла мама. Я улыбнулась и расслабилась. Уже перестала узнавать её, стала слишком пугливой. Я просто безнадежна.
Мама не знала, что делать, чтобы хоть как-то развеселить меня, а я при ней пыталась улыбаться как можно больше естественнее, что бы не причинять ей боль.
Но с каждой секундой ко мне приходило осознание того, что ничего скрыть от матери нельзя. Ведь ты - это часть её. Она всегда была и будет с тобой, независимо от того кто ты, какой поступок ты совершил, где ты и с кем ты. Мама всегда ждет тебя. Мама любит тебя.
Если бы вы знали, как мне были дороги её темные, наполненные теплотой глаза. Только ради этого, я должна была стараться не показывать собственной боли и страданий.
Я желала ей только счастья. Мама, прости, если я сделала что-то не так. Прости, если я заставляла тебя плакать. Ты ни в чем никогда не была виновата. Ты всегда старалась жить так, чтобы я выросла счастливой. Прости, что я не оправдала твои надежды. Прости, что я стала такой. В этом нет твоей вины.
Если бы я могла ходить, я бы выполнила любую твою просьбу, все что ты скажешь.
Мне плохо, но я даже представить не могу, как плохо тебе в этот момент.

Очередной день близится к концу. Мама лежит рядом. Она уснула, потому что очень устала за сегодня. А мне не спится. Наверное потому, что я чувствовала, что мое состояние ухудшается с каждым мгновением, все стремительнее и стремительнее. Меня затошнило, потом жуткий кашель содрогнул
все мое тело. Я была настолько слаба, что лишь от кашля, устала так, будто пробежала несколько миль не останавливаясь. Одному небу известно, как я не хотела сейчас будить маму, но она проснулась.
- Милая, что ты хочешь? Может воды? Я сейчас принесу.
- Нет, пожалуйста. Прости.
- За что?
Мама посмотрела на меня, и в её глазах я увидела наворачивающиеся слезы. Она была настолько напряжена, что зрачки заметно дрожали, во все еще прекрасном, улыбающемся взгляде. Этот взгляд будто высший суд для всех тех, кто создал этот мир, полный страданий.
- Я не смогла сделать тебя счастливой, но я очень хотела. Я люблю тебя. Пожалуйста, посиди со мной.
Мама подошла ближе и уткнулась носом мне в бок. Если бы ты знала, что ты меня никогда больше не увидишь и не забудешь.

Холодный ветер дул все яростней. Бело-серая кошка сидела сгорбившись, наклонив голову вниз. Часть её жизни оборвалась навсегда. Она посидела так еще пару минут, а потом, решительно встав с земли, двинулась куда-то в чащу леса. Ей хотелось вернутся. Я хотелось остаться. Но поздно. Возвращаться - плохая примета.

Глухой шепот раздавался где-то глубоко внутри нее: "Я тебя никогда не забуду."

"Возвращаться - плохая примета"; автор - Алый; 2230х1996

"Обложка для "Дневника детектива Уса""; автор - Алый; 690x1024
Глава 1
"17 декабря, около 3 часов пополуночи.
Слежка за одним из предполагаемых участников наикрупнейшей мафиозной организации в северном квадрате города N прошла удачна. Подозреваемый скрылся в здании Z, которое, возможно, служит группировке подпольным штабом. "
Пепельный кот внимательно перечитал запись, сделанную в свете тускло освещенного проулка и вновь перевел взгляд на вход великолепного зеркального здания, в котором скрылся находящийся под подозрением. Детектив Ус тяжко вздохнул и, спрятав замерзший нос в высоком драповом вороте, закрыл записную книжечку и убрал ее во внутренний карман пальто. Погода на улице оставляла желать лучшего: колючий дождь, злой непрерывный ветер, спирающий дыхание и неимоверная влажность воздуха, от которой пепельный котик нестерпимо сопливел. Но даже простуды не могла помешать юному следователю докопаться до тщательно скрываемой истины.
"Возможно, сегодня мои многомесячные труды завершатся успехом, и мне удастся выйти на их лидера. "
Ус напряжено замер, сведя брови в хмурую линию, однако внутри него все будто взрывалось от нетерпения.
- Наконец-то! - беззвучно восклицал кот, и внутренний голос его был переполнен каким-то зловещим торжеством, - я засажу всех этих поганцев за решетку!
В это время мимо пепельного полицейского прошел странный кот довольно развязного, можно даже сказать, бесстыдного вида. Бесстыдство это заключалось в невообразимо громком чавканье, а сам прохожий даже не смотрел по сторонам, немигающим взглядом пялясь в экран своего смартфона. Чавканье было настолько громким, что казалось, будто большой колхозный трактор нагло выехал на центральную площадь города N, выложенную дорогими мраморными плитами, и начал интеллигентно пускать неприятные газы прямо под нос прохожим. И детектив, как добропорядочный гражданин, не мог не окликнуть невежу и не упрекнуть его в этом злостном этическом нарушении. Окликнутый резко затормозил и развернулся к прохожему всем телом, только после этого оторвав глаза от яркого экрана. Взгляды котов на долю секунды пересеклись, и в этой немой встрече явно ощущалось напряжение. В голову Уса уже начали было закрадываться сомнительные мысли, но в этот момент чавкающий вдруг разразился виноватой улыбкой и смущенно почесал себя за ухом:
- Извини, дяденька.
Улыбка эта была столь заражающей, что пепельный кот не смог не улыбнуться в ответ. Так они и стояли, глядя друг на друга и улыбаясь, пока чавкающий не развернулся, продолжив свой путь. Взгляд его снова уткнулся в смартфон, а на морде все еще висела улыбка, уже более лукавая и пьянящая. От радости кот даже начал напевать какой-то легкий мотивчик, покачивая бедрами из стороны в сторону. Детектив же глядел ему вслед с каким-то растерянным выражением морды, пытаясь быстро переварить и разложить по полочкам эту мимолетную, но странную встречу. Зоркие зеленые глаза продолжали удерживать в поле зрения удаляющуюся фигуру, пока та не скрылась за поворотом, благополучно пройдя мимо предполагаемого штаба. Вывел из транса детектива Уса телефонный звонок. В спешке доставая из глубокого кармана пальто допотопный телефон-кирпичик, кот нажал на кнопку вызова, прикладывая аппарат к уху.
- Господин прокурор, - быстро затараторил детектив, не дав позвонившему сказать и слова, - кукушка залетела в гнездо.
- Что?
- Лиса спряталась в нору.
- Чт..?
- Змея заползла в лощину, - в волнении пепельный котик ковырял ногтем кирпичную щепку стены, продолжая сверлить взглядом заветное здание Z. Он бы так и продолжил придумывать все новые красочные сравнения, если бы раздражительный оклик на той стороне провода не перебил его:
- Детектив Ус!!! Прекратите меня путать, Котоже упоси! Говорите, как есть!
- Я выследил одного из мафии, - поникшим голосом пробубнил котик. Грозный оклик прокурора был для него чем-то вроде хозяйского пинка для собаки.
На той стороне провода повисла тишина, нарушаемая лишь чириканьем зажигалки.
- Так, - после почти двухминутного перерыва заговорили трубка, - пулей лети в прокуратуру. Срочно!
- Но ведь...
- Срочно!!!
- Но...
- Через десять минут чтоб бревном стоял передо мной!
- Да, - на глаза Уса навернулись слезы. Зло сбросив вызов, он резко развернулся на пятках и поспешил в прокуратуру.
***
- Капита-ан, -  протяжный оклик разнесся по захламленному помещению, заставив мирно спящую в кипе бумаг Эмми кратко всхрапнуть и заворочаться.
Тот самый бесстыдник, повстречавшийся на пути детектива Уса, влетел в помещение, резво перепрыгнул через гору, образованную переплетением тел Джо, Кри и Лучеллы, и подскочил к столу капитана, чуть ли не забираясь на него с ногами:
- Капита-а-ан, а у меня хорошие новости, - глаза котика загорелись веселым огоньком, - за нами следят, представляешь! Настоящая слежка, целый детектив!
- Гарм, - Боб устало потер виски и, открыв глаза, сфокусировался на раздражающем его объекте.
- Да-а-а, капитан?..
- Ты идиот, - ногой рыже-белый спихнул надоеду со стола, - как что-то подобное может быть веселой новостью? Где ты на этот раз мозги обронил?
- Где обронил, там и найду, - небрежно отмахнулся от обидных слов Гарм, продолжая улыбаться.
- Рассказывай уже, а.
- Он выглядел ну о-очень подозрительно, - котик раскинул лапы в стороны и даже привстал на носочки, желая показать всю меру подозрительности детектива Уса, - а еще он стоял прямо за углом и все пялился на вход здания N и пялился, и что-то записывал в свою записную книжечку. А потом окликнул меня и сказал, что я ем яблоко слишком громко. Из-за этого мне пришлось заходить с черного хода.
Казалось, Гарм был опечален последним событием, он даже немного приуныл и спал с лица.
- Кого он выследил?
- Того, кто последний из наших зашел, - пожав плечами, ответил Гарм.
- Грамм, ты можешь быть серьезней? – получив в ответ слабое пожатие плечами, Боб тяжко вздохнул и провел лапой по лицу, будто стряхивая с себя злость и раздражение, - разбуди всех, пусть соберутся.
Гарм кивнул и оставил своего капитана обдумывать дальнейшую стратегию, отправившись, первым делом, тормошить тетушку Пэм.
И так, кот за котом, но, наконец, вся группировка собралась вокруг стола Боба. Глаза каждого члена были серьезны, даже Гарм стряхнул с себя дымку упоротости и притих, умостив голову под рукой бабушки Лу. Атмосфера в помещении походила на старую сухую ватрушку, но сейчас никому и в голову не пришло шутить на этот  счет.
- Итак, - криво усмехнулся Боб, наклоняясь ближе к своим товарищам, - избавимся от него.
- Убьем? – уточнил Ал, перекрывая шепотки и смешки, проносящиеся по нестройному рядку мафиози.
Боб кивнул, откидываясь на черное кожаное кресло и закидывая ноги на стол. Каждый хотел показать себя в столь интересном деле, поучаствовать в котором выпадало не столь часто, как хотелось бы.
- Вихря, разузнай о нем побольше через уши в прокуратуре. Оззи, он вышел на тебя, так что твоя задача – запутать следы. Ваня, Сыр, узнайте, где он живет и какие места посещает чаще всего. Присматривайте за ним и докладывайте, - Боб указывал на каждого, кого называл, и те отвечали кивком или кротким согласием. - Джо, возьми Эмми и Лучеллу и придумай какую-нибудь хитрую ловушку. Ал, уберешь его. Гарм, заметешь следы и избавишься от доказательств. Саж, приготовишь пирожочков, - после этой фразы Боб улыбнулся слишком уж коварно и тихо хихикнул в кулак, с задорным огоньком в глазах глядя на бабулю.
- Все, ребята, расходитесь.
Задорно заулюлюкав, коты разошлись выполнять порученные им дела, оставив Боба и Саж наедине.
- Думаешь, все так серьезно?
- Справимся.
***
Детектив Ус, поджав хвост и опустив уши, стоял «на ковре» перед прокурором, смущенно глядя в пол и не смея поднимать взгляд на своего начальника. А последний, в свою очередь, в ярости забрызгивал все слюнями, отчитывая детектива за его некомпетентность, примитивную тупость и идиотизм. Его явно не просто разозлило, а привело в собачье бешенство подобное непослушание и непокорность:
- Я же говорил тебе не браться за это дело! Как можно быть настолько недоразвитым?! Как ты можешь называть себя детективом после того, как столь рьяно нарушаешь приказы?! Идиот! – в Уса полетела пепельница и, если бы прокурор не был всего лишь старым бесстыдным пьяницей, то обязательно бы попал по намеченной цели. А так, юный следователь лишь испуганно вздрогнул, услышав, как за его спиной, о стенку, вдребезги разбилась хрустальная вещица. – А-ах, черт возьми, придурок!
- Что бы я больше не видел, - внезапно прокурор оказался лицом к лицу с детективом и, схватив его за ворот пальто, притянул к себе, - тебя рядом с этим делом!  Пошел вон!
Оттолкнув от себя детектива, прокурор сплюнул прямо на ковер, активными жестикуляциями отсылая пепельного кота прочь.
Подавленно поклонившись, Ус выскользнул из кабинета, попутно спотыкаясь о порожек. В глазах его стояли слезы, и детектив изо всех сил старался не моргнуть, дабы не показать окружающим своей растерянности и боли. Он совсем не понимал, что в этом деле вызвало в прокуроре столько отрицательных эмоций. Закрывшись в кабинке туалета, детектив Ус достал свой заветный дневник.
«Возможно, прокурор беспокоится обо мне? С тех пор, как он сам взялся за это дело, очень изменился. Я так хотел ему помочь, что не могу отступить сейчас, чтобы он не говорил мне. Это единственное, чем я смогу отплатить ему за все то доброе, что сделал прокурор.
Если мне удастся отследить кого-то еще из этой группировки, то, возможно, я все же выйду на след их главы. Самое главное сейчас – остаться нераскрытым.
Я сделаю все, чтобы прокурор мог мною гордиться так, как отец гордился бы сыном.»
Ус улыбнулся своему дневнику перед тем, как убрать его во внутренний карман. С недавних пор эта маленькая записная книжка стала единственным другом юного детектива, он полагался на нее во всем и лишь ей мог рассказывать о всех своих проблемах. Утерев глаза от так и не появившихся слез, детектив решительно направился к зданию N в надежде раздобыть еще немного важной информации.
***
- Я достал личное дело детектива, - Вихря заботливо протянул Бобу папку, под завязку наполненную всякого рода бумагами.
Куцый сосредоточенно кивнул, принимая папку из рук рыжего котика:
- Что-то еще?
- Наши уши в полиции – его отец.
- Чудненько. И что же, он без колебаний отдал тебе дело?
Получив от Вихри положительный ответ, Боб погрузился в чтение, вырывая из контекста самые важные для дела детали. На несколько часов в кабинете повисла тишина, прерываемая лишь изредка перелистываемыми страницами. Гарм тихо сидел в глубоком кресле, взгляд его был сосредоточен на экране смартфона, бабушка мирно вязала очередной километровый шарфик, сидя рядом, а Ал просто спал, и снилась ему, судя по довольному выражению морды, голубая страна. Ближе к восьми вечера в реальность вернулись Джо и его команда, придумав план небывалого величия. Тихонько оставив его на столе закемарившего Боба, ребята ретировались на кухню, где бабушка Лу уже заканчивала готовить ужин, состоявший, как обычно, из семи блюд, пирожков и небольших закусок.
Казалось, даже такая серьезная проблема, как угроза раскрытия, не могла изменить семейного мафиозного тепла и спокойствия в этот ветреный холодный вечер. Немного погодя появились и Ваня с Сыром, оповещая, что детектив все еще стоит на своем посту, не смотря на то, что времени прошло немало.
- Самое время Оззи потрудиться, - как-то невзначай заметила Мисс Х.
Почти все были в сборе, не хватало только серого кота, которому было поручено самое важное задание на данный момент. Все с нетерпением ждали его появления, не столько переживая, сколько желая узнать, как сильно Оззи обдурил детектива.
Наконец, запыхавшийся рокер появился в дверном проеме, заставив так ждавших его котов возбужденно повскакивать со своих мест. Однако, все застыли, увидев, как Оззи склонил голову. Напряжение дошло до предела, даже Боб резко поднялся со своего кресла, чертыхаясь сквозь зубы. Его глаза лихорадочно забегали из стороны в сторону, пытаясь найти выход из критической ситуации. Все стояли, пораженные и растерянные, как истуканы, и тупо пялились на Оззи до тех пор, пока последний не засмеялся во весь голос, запрокидывая голову к потолку.
- У меня получилось! – от радости серый кот даже прыгнул на руки Джо, который, совсем не ожидая подобного, просто повалился на ковер и как-то совершенно внезапно оказался оседланным Оззи. Все разом глубоко выдохнули, будто до этого каждый задержал дыхание, то ли от страха, то ли от напряжения.
- Маленький ублюдок, - Боб расслабленно улыбнулся, падая в свое кресло и закидывая ноги на стол.
В логово мафии вернулось прежнее веселое настроение, подпитываемое шумным рассказом Оззи:
- Помните тот наркопритон, который мешал нам все время продавать свои дозы? Так вот, я вывел детектива на него! – со всех сторон послышался довольный смех. В этот вечер Оззи убил двух зайцев. - А он ничего так, резвый.  Я аж запыхался, пока удирал!
Пока бабушка Лу накрывала на стол, все, кроме Боба, который мог внимательно слушать и со своего царского кресла, столпились вокруг рокера, выпытывая у него все новые и новые подробности. Веселые переговоры продолжались и за столом, сколько бы бабуля не пыталась вдолбить своим «внучкам», что если разговаривать во время приема пищи, можно получить несварение. Джо тыкал Кри вилкой, выпытывая секрет зелья, с помощью которого можно было бы создать свою маленькую параллельную вселенную, в то время, как Гарм подъедал из тарелок обоих, не забывая, при этом, разделить наживу с тетушкой Эмми. Мисс X как-то незаметно ушла под стол, где с коварным хихиканьем связывала и переплетала шнурки товарищей в замысловатые узоры, да так, что к концу застолья под столом оказался целый ковер из связанных между собой шнурков. Ал что-то активно доказывал Вихре, размахивая лапами во все стороны, а в их диалоге то и дело проплывало слова «гом» и «не-гом». Видимо, спорили о том же, о чем и обычно.
Лучелла с Оззи о чем-то тихо шептались, поглядывая то на Вихрю, то на Боба, и смеялись, чуть ли не падая со стульев. Бабуля Лу наблюдала за своими наимелейшими отпрысками, продолжая вязать свой шарф и о чем-то переговариваться с Бобом. В общем, этот день ничем не отличался от любого другого дня, проходящего в тесном семейном кругу мафии. После ужина и того момента, когда вдруг обнаружилась связанная между собой обувь, все дружно стянули ее с лап и по-семейному, вместе, встали мыть посуду. Обливая и брызгая друг на друга водой, коты смеялись, словно малые дети, поскальзывались на мокром полу и падали друг на друга, хохоча еще громче. Даже Боб, зарядившись веселым расположением духа, вступил в игру, кидаясь в «соперников» мыльной пеной и пластиковыми стаканчиками, не понятно откуда взявшимися, но приходящимися как раз к стати. Никто и не вспоминал о детективе Усе, которому на данный момент приходилось ой, как не сладко. Однако, о нем чуть позже.
Угомонившись, наконец, все разбрелись по своим делам, оставив на кухне полный разгром и злую бабушку Лу, любовь к своим «внукам» у которой внезапно исчезла. Гарм вернулся в свое кресло, наслаждаться экранным обществом обожаемых  дорам, Эмми побрела к кипе бумаг, на ходу высчитывая вероятность того, что все райты будут готовы точно к сроку, а все остальные, не считая Боба, собрались в кружок, чтобы обсудить события этого дня. Капитан же, под шумок, выскользнул из помещения с целью выпить чего-нибудь крепенького в ближайшей кафешечке. Вышел он, правда, не через главный вход, а через черный, чтобы, вдруг, не наткнуться на поднадоевшего уже детектива. Холодный воздух приятно холодил голову и не очень приятно шею и грудь.  Боб с удовольствием подумал, что сейчас, наверное, Саж всячески отругала бы его и заставила натянуть теплый вязаный шарф. С такими теплыми думами капитан дошел до небольшого бара с довольно ироничным названием «Родом из Сицилии». Это была едва ли не самое любимое кафе всего мафиозного семейства и они нередко заглядывали сюда «на огонек». Приглянув для себя самый удобный столик: тот, сидя за которым, можно было бы наблюдать за всем, что происходит в помещении, Боб расположился прямо за ним. Заказав себе бутылку рома, кот окинул взглядом всех присутствующих в помещении и немного опешил, заметив кого-то уж больно похожего на детектива Уса. Присмотревшись, Боб понял, что это действительно так и что этот полицейский прилипала снова находится в опасной близости от логова. При всем прочем, Ус не просто сидел и ничего не делал, а подсаживался к посетителям и о чем-то с ними разговаривал. Улыбаясь в кулак, Боб глазами продолжал следить за Усом. Этот парнишка явно не был самым обычным детективом.
***
Детектив Ус пребывал в замешательстве. Вот уже около пяти часов прошло с тех пор, как пепельный котик стоял и наблюдал за главным входом здания N, но никто и ничто до сих пор не выходило и не заходило в него.
«Возможно, им как-то удалось узнать о том, что я слежу за ними. Быть может, они пользуются черным ходом и избегают выходить через главный вход.»
Но, вдруг, из здания вышел тот, кто был и оставался самым главным подозреваемым. Ни секунды не размышляя, детектив бесшумно отправился по следу серого кота, который шел достаточно быстро и целенаправленно, явно куда-то спеша. Стараясь не потерять цель, детектив Ус очень торопился и пару раз даже споткнулся о мусор, валяющийся в темных переулках, по которым вела детектива цель. К тому времени на улице почти стемнело, а в темных закоулочках не видно было ни зги, и пару раз детектив даже шел больше инстинктивно или следовал по запаху, чем видел преследуемого. В конце концов серый кот вывел детектива прямиком к грязному обшарпанному зданию, в окнах которых горел свет и слышался громкий гул. Проследив за скрывшемся за входной дверью котом, детектив Ус записал в блокнотике адрес здания и заглянул в щель зашторенных окон, стараясь узнать, что же творится внутри помещения. Оставалось только ждать, пока подозреваемый снова не покажется на улице. Скрывшись за ближайшим углом, детектив Ус продолжил внимательно наблюдать за Оззи, попутно записывая наблюдения в свой дневник:
«В здании очень шумно, слышны визги, звон и безудержный хохот. Очень подозрительное здание: слишком обветшалое и грязное, но туда заходят как богато одетые коты, так и бедно.» На секунду детектив Ус поднял глаза, увидев, как мимо прошмыгнула призрачная тень, но этого хватило, что бы пепельного котика охватило нехорошее предчувствие. Взглянув на часы, детектив поспешил к зданию N. По тем же грязным темным закоулочкам, безлюдным улочкам, вдоль серых зданий, он пустился бегом, желая нагнать невидимого врага. Однако, у здания N все было, как никогда, спокойно. Пытаясь отдышаться, детектив Ус решил заглянуть в небольшой кафе-бар, отдохнуть, перекусить и, заодно, расспросить посетителей, не видали ли они чего подозрительного. Столик за столиком, но детектив Ус не смог достичь ни одного стоящего результата. Никто и духом не ведал ни о каких подозрительных котах, ни о каких наркотиках и преступных группировках. Юный следователь  терял надежду с каждым пройденным столиком, с каждым опрошенным горожанином и, в конце концов, к оставшемуся столику подошел с очень грустной мордой, чуть ли не плача.
- Могу я присесть? – голос детектива Уса был уныл, он даже не взглянул на своего будущего собеседника.
- Конечно, - ответил посетитель, лапой указывая на соседний стул.
- Спасибо, - Ус, наконец, посмотрел на своего собеседника, встречаясь взглядом с очень пушистым и видным бело-рыжим котом. Ничем подозрительным от него не веяло, разве что, только одет он был совершенно не по погоде, - Вы, уважаемый, в последнее время никого подозрительного не встречали?
-Подозрительного? – собеседник следователя хмыкнул и призадумался. – Может быть… Ходит слушок, что в этой части города мафия завелась, представляете.
- Серьезно!? – голос пепельного котика как-то сразу повеселел, а глаза загорелись тем самым ярким огоньком любопытства.
Собеседник его кивнул, отпивая из большой деревянной чашки богатырский глоток рому.
- Меня Ус зовут, - котик протянул лапу в знак знакомства, надеясь, что беседа с этим собеседником принесет хоть какие-то плоды.
- Хорошее имя, - протянул рыже-белый, пожимая руку. – Куцый.
И новые знакомые тепло улыбнулись друг-другу.
Продолжение следует...

Иногда мне кажется странным то, о чем я вспоминаю.
Я одиночка, и мое имя Кратер. Уже более трех лет подряд я живу жизнью бродяги, скитаюсь по разным городским закоулкам в поисках еды. Вернуться в лес? Никогда, никогда этого не сделаю. С лесом у меня связаны все самые плохие воспоминания и события.. Лес убил всю мою семью. Семью, которой я дорожал больше всего на свете.
Когда это произошло, я был еще молод, в расцвете сил, что называется… Кажется, тогда мой возраст значился под цифрой 30. Да, мне было 30 лун. У меня была большая семья – мать, отец, младший брат и сестра, того же возраста, что и брат. Я был самым старшим, а наши родители были уже стары. Кстати, с нами еще жил мой дядя по линии матери. Он был мудрым стариком, но часто страдал от старческого маразма и впадал в забытье. Но и от него был толк.. Он верил в Звездных Предков, в отличии от меня, и совершенно непонятным образом порою говорил с ними. Я и сам видел это. Точнее, самих предков я не видел, но их видел мой дядя. Он будто бы говорил с воздухом, и это, должен признать, часто пугало.
Но мы отвлеклись от сути…
Первыми «жертвами леса» стали мои родители. Отец заболел неизвестной болезнью, видимо, от старости. Дядя пытался излечить его, но тщетно. Он умер в самый разгар весны, умер в муках и страданиях. Из-за смерти моего отца, главы семейства, Миневра (так звали мою мать) буквально обезумела. В таком состоянии она была хуже любого старикашки, вроде моего дяди. Он был старше Миневры, но не страдал так сильно, как она. Моя мать с молодости любила его. Любила так, как не любила.. никого. Возможно, даже нас, своих детей, она не любила так же сильно, как после его смерти. Я тоже страдал, страдал не меньше, чем Мина. Но ее страданиям не было конца.
Спустя 2 месяца после смерти Кварца, моего старого, больного отца, Мина совершенно обезумела. Она целыми днями скиталась по лесу и городу, воображая себе, будто бы отец зовет ее, будто бы он ушел, пропал… Даже мой дядя не мог помочь ей.
- Поверь, Кратер.. Ей уже не стать другой. Это ее судьба, сынок, - однажды сказал он. В ответ я лишь утруждено поднял на него глаза, низко опустив голову.
Моя первая надежда была потеряна навсегда.
Миневра была убита племенными котами. Они заметили ее на своей территории, и пытались прогнать, но она была непреклонна. Мина настойчиво верила в то, что отец еще жив, что он где-то тут, совсем рядом, ждет ее… Она так и не смирилась с его смертью.
Оставив нас, своих детей, сиротами, мне пришлось взять на себя обязанности родителей. Я старался воспитывать брата и сестру всеми силами, а дядя часто помогал мне, хотя большую часть времени проводил вдали от дома.
- Мама больше не придет к нам, да? – однажды спросил меня мой младший брат, Березовик. Тогда ему было лишь 6 месяцев, и он не мог до конца осознать, что такое смерть. Рима была старше его по уму, и пыталась успокоить малыша, давая понять, что все будет хорошо. Когда я наблюдал за ними, я понимал, что такое семья, почему это так важно.
Каждый день я вспоминал родителей. Они уделяли нам не столько времени, сколько хотелось бы, но мы все равно любили их. Они подарили нам жизнь, дали понять, что такое семья и воспитание, что такое любовь и забота. Хоть они умерли, память о них навсегда останется в наших сердцах.
В моих снах я часто видел Кварца. Он говорил о своей жизни, будто бы писал мемуары. Рассказывал мне о том, чего я не знал. Но самое интересное – то, что он всегда останавливался на самом интересном моменте, и сон обрывался. Дядя, Безликий, объяснял мои сны так:
- Если тебе снятся умершие, попавшие в Звездное Племя, значит, они действительно говорят что-то важное.. – задумчиво произнес он, когда я впервые рассказал о приходе Кварца ко мне. Я долгое время думал над его словами, пока не понял, зачем родители посещают меня в снах, зачем дают вспоминать о том, что их больше нету рядом… Таким образом они пытались показать, что любовь – вечна. Любовь между двумя может
«родить» любовь между другими. Так и появляются семьи.
Шло время. Сны были все реже и реже, но это не расстраивало меня. Березовик и Рима тоже росли и каждый день учились чему-то новому. Березовик обожал ходить со мной на охоту, а Риме больше нравилось учится целительству у Безликого. Он был очень рад тому, что может научить ее столь важному «ремеслу». А Рима.. похоже, в каком-то смысле тот заменял ей отца. Я надеялся, что она очень скоро забудет о смерти родителей и начнет новую жизнь.
Когда ей исполнилось 12 лун, она уже завершала обучение у Безликого. Каждый день она ходила в лес на поиски разных трав, и часто спрашивала у дядюшки про разные целебные растения. Березовик тоже не отставал. Каждый день он тренировался со мной, учился охотится, драться. Так было каждый день.
И вот, мне уже 20 лун. Рима и Березовик выросли, окрепли, и начали свою жизнь. С каждым днем они все больше отдалялись от меня, стараясь найти свой путь. Я был так рад за них.. Я был ужасно рад тому, что я выстоял, что сумел дать им все, что мог. Безликий тоже радовался знаниям племянницы. Я видел, как тоскует он по Риме, но видел и то, что он понимал ее. Понимал так же хорошо, как и я…
Таким образом, мы с Безликим остались одни. Долгое время мы часто встречались в том месте, где раньше жила наша семья. Безликий рассказывал мне о своих похождениях, а я отвлекался от мыслей о бывшей семье.
Прошла одна луна, когда мы с дядей попрощались. Он заверил о том, что хочет уйти подальше от этих земель, а может, присоединится к племени или бродягам. Он был стар, но очень умен, и я желал ему лишь лучшего, ведь я столько всего узнал благодаря ему..
Когда мне исполнилось 2 года, я уже начал жизнь в городе. Поначалу я сидел лишь в одном месте, где всегда можно было укрыться от дождя и поймать крысу, или, даже лучше – мышь. Казалось бы, так будет всегда, но я ошибался. Спустя несколько недель я повстречал ту, которая навеки осталась в моем сердце. Юта.. Это имя, я не мог забыть его! В моей голове постоянно всплывал этот изящный образ, образ вечной красоты и любви. Эта золотистая кошка с ярким характером и любящим, но отважным сердцем, которая похитила мою душу, и так и не вернула. Обворожительная красотка, соблазнительная и храбрая. Все это сочеталось лишь в одной кошке, понимаете? Я не мог оторвать от нее взгляда, и не мог произнести ни слова при виде нее. А она… поначалу она не могла терпеть меня. Похоже, я был не единственным, кто влюбился в нее с первого взгляда. Но со временем она полюбила меня только сильнее.
Через некоторое время мы становились все ближе друг к другу. Одним самым обычным днем я случайно заметил, как она изменилась. Мне казалось, что она будто бы становилась заботливее и взрослее. Только потом я сообразил в чем дело. Узнав о том, что она ждет котят, я был сильно поражен и еще больше влюбился в нее. Она стала чаще отлучаться, но это не пугало меня.
Уже 26.. Юта вот-вот родит, а я не видел ее уже почти неделю. Но потом я нашел ее.. Тогда ее трем котятам было уже 5 дней от роду. Все случилось так быстро, что я так и не сумел самому себе объяснить это.
Я шел к Гремящей тропе из леса, надеясь, что на этот раз сумею найти Юту. Она сидела неподалеку от тропы, по которой то и дело носились чудища, и смотрела в чащу – туда, откуда шел я. Заметив радостный огонь в ее глазах, я понял, что она тоже мечтает о встрече со мной. Я был уже совсем близко, и тут она рванула ко мне прямо через Гремящую тропу. Не успел я опомнится, как понял, что в нескольких сантиметрах от нее находится чудище. Еще две секунды – и ее безжалостно сбивает чудище.
Этот момент в своей жизни я запомнил навсегда.. Юта вылетела на «порог» леса, оказавшись прямо передо мной. Я успел выкрикнуть лишь ужасающее «Нееееет!», но она уже была возле моих лап. Те ужасные царапины, изуродовавшие ее изящное тело.. Они заставляли мое дыхание прерываться от горя и жалости, от понимания собственной вины в этом. Я пытался вернуть ее к жизни так, как мог, но через несколько
минут понял, что она не дышит. В ее зеленых глазах застыла надежда.. моя вторая надежда, которая тоже была утеряна.
Я похоронил тело Юты в том месте, где раньше жил со своими родными. Я сделал это потому, что знал, что навсегда запомню ее сердце, ее любовь ко мне.. И вспомнил о том, как ужасно закончилась жизнь моих родителей. Они точно так же сильно любили друг друга, а потом умерли от тоски и горя, от страха потерять «часть» себя. Так было и со мной, хоть я и не обезумел от боли.
А что было с котятами? Я отыскал их в городе, но они были еще слишком малы, чтобы расти без матери. Я унес их в лес, и через какое-то время случайно нашел Риму. Она была уже совсем взрослой, безумно красивой и умной кошкой. Рима рассказала мне о том, что теперь она живет в Сумрачном племени, и стала целительницей. Посоветовавшись с ней, я решил, что могу отдать детей в племя. Там за ними присматривала Рима, они могли хорошо питаться и росли вместе с тетей. В точности мне неизвестно, что с ними теперь, но я часто навещаю их и по сей день. Долгое время они не верили тому, что я их отец, а их мать погибла, но потом привыкли. Рима всегда рассказывала о них, о том, как они живут, чему научились. Когда я видел их троих вместе, я вспоминал то, как сильно любил Юту.
Теперь мне 28. Я продолжаю скитания по городу и лесу, пытаясь забыть о смерти, которая преследовала меня по пятам. Мне было плохо от одной мысли о том, что я натворил. Если бы я не ушел в город, этого бы не случилось, и я не встретил бы Юту, и не дал бы ей умереть. Из-за меня она погибла глупой смертью, из-за меня забыла о том, что в любой момент может погибнуть.. настолько сильной была ее любовь ко мне, что она была готова забыть обо всем, лишь бы снова оказаться рядом. Любовь погубила моих родителей, дала развалиться моей семье и убила во мне все живое, убила все чувства. А рядом никого не было, и я проводил свои дни в полнейшем одиночестве, наедине с собой.
Через месяц я снова решил вернуться в лес, сходить в то место, где когда-то был мой дом. Я сидел возле могилы Юты, угрюмо уставившись на свои лапы, и даже не предполагал, что встречу брата. Березовик тоже был здесь.
- Тоскуешь? – он сел неподалеку и внимательно посмотрел на меня. Я медленно поднял удивленный взгляд на брата, непонимающе пошевелив усами. Он только махнул хвостом и подошел ко мне.
- Знаю, - тяжело вздохнул он, - Ты грустишь по старым временам, да? Я тоже скучаю по нашей семье, - спокойно заметил Березовик.
- Не верится, что снова вижу тебя.. – прошептал я, прижавшись щекой к его шее, - Мне так не хватает кого-то близкого, если бы ты знал…
Мы сидели так, прижавшись друг к другу, долгое время. Мы просто молчали, наслаждаясь тишиной и внезапной встрече. Я благодарил все на свете за то, что повстречал брата в такой день, но это была наша последняя встреча.

Через два месяца, когда мне стало ровно 30 лун, я узнал о его ранней смерти. Это случилось зимой, во время лютого голода. Березовик, узнав о том, что Рима присоединилась к Сумрачным котам, решил поступить так же. Голод, холода и ужасные болезни заставили его сделать такой нелегкий шаг, но он не спас его. Через неделю его жизни в племени Теней, он сильно захворал. Рима поставила ему страшный диагноз – зеленый кашель. Березовик был достаточно закаленным, но болезнь отняла у него много сил.
Спустя две недели страшной борьбы с кашлем, Березовик скончался среди Сумрачных котов. Рима лично похоронила его неподалеку от того места, где была могила Юты.

Здесь моя история нашла свой конец. Я рассказал вам о главных событиях своей жизни, рассказал о том, как сильно любил и как сильно страдал, как размышлял и переживал трудности, как терял надежды и снова обретал их. Теперь, когда я решил начать жизнь бродяги, я скитаюсь по улицам серого города, который словно бы давал мне представление о том, каково мое сердце внутри сейчас, когда я потерял фактически все, чем по-настоящему дорожил. Но я все равно благодарю
Звездных Предков за то, что они подарили мне эту жизнь, что дали мне понять, что означает слово «любовь» на самом деле.
Оно означает жизнь рядом с теми, о ком ты заботишься.

Кратер провел остатки своих дней в городе и там, где жил раньше, возле могилы Юты и Березовика. До конца своей жизни он навещал родных детей, покуда хватало его сил. Он умер в возрасте 54 лун от старости, был найден Римой и Безликим, а так же похоронен в бывшем «семейном» доме.

– Ах, какая прелесть!! – отовсюду доносились восхищенные крики двуногих. Они хлопотали вокруг усталой, но счастливой кошки. Возле ее живота лежало трое котят, но больше всех двуногих нравилась одна из них, девочка. Ее светлая, золотистая шерстка поблескивала на неярком свете. Те двое, что лежали рядом с ней, возможно, были не менее прелестными, но это уже другая история...

А–ха–ха, думаете, это обо мне? Значит, вы ошиблись, мои дорогие. Восхищенные восклицания вызывала вовсе не я.. Это все о моей сестреночке, пфф... Вы, наверное, слышали ее имя? Да, Юта, она самая. Та, которая «невольно» собирала вокруг себя толпы восхищенных двуногих, бродяг и просто прохожих. Завидую? Я?! О, вы меня смешите! Не уж то читаете мои мысли? Вы начинаете мне нравится..
Тогда мне стоит представиться.. Химера. Имя, которое говорит обо мне все.

***

Еще будучи совсем маленькой, наша мать, Берта, сбежала из Сумрачного племени. Точнее, она просто решила погулять за пределами лагеря без разрешения. И что из этого вышло? Совсем маленькая, только–только вышедшая из Яслей кошечка, попадает прямо в руки к Двуногим. Те случайно находят ее на улице ослабшую, голодную и обессилевшую. Трудно представить, как пятинедельный котенок сумел выжить в голоде и холоде в течении целых трех дней.
Таким образом, она остается у своих новых хозяев, которые заботятся о ней и растят, как дочь. Ее старое имя Златоушка с тех пор больше никто не слышал, а Сумрачные коты так и не сумели отыскать потерянную.
Берта быстро росла, и через месяц чувствовала себя так, будто всегда жила с Двуногими. У нее появились друзья, другие домашние коты и бродяги, а когда ей исполнилось 24 луны, она забеременела от бродячего кота, которого полюбила с первого взгляда. Только не говорите мне, что верите в такую любовь!!
Часто ходили слухи, что этот бродяга, Айс, тоже был рожден в племени, и тоже в Сумрачном. После того, как Берта родила, Айс появлялся еще несколько раз, а потом приходил все реже и реже. Но сегодня мы говорим не о нем, и потому, вернемся к беременной Берте.
Накануне нашего рождения, кошке ужасно захотелось уйти из дома на один денек. Она решила немного прогуляться по границам леса, а потом заглянуть в городские улочки. В тот день ее чуть не загрызли собаки, с которыми ей никогда еще не приходилось встречаться так близко, но все обошлось, и вечером Берта была дома. Двуногие настолько разволновались, что решили, будто она уже родила котят и оставила их где–то на улице, но были слишком глупы, раз решили, что их кошка настолько неразумна.
Ни смотря на то, что мы были ее первым выводком, она была заботливой и любящей матерью, хоть и беспокоилась за нас так сильно, будто мы постоянно были при смерти.

Итак, мы родились через два дня после возвращения Берты домой. Вокруг нас копошилось бесчисленное количество Двуногих, двое из которых были нашими хозяевами. То есть, их хозяевами, ибо я не считаю их таковыми.. В отличии от Юты и моего братца, Сириуса. Правда, он вскоре изменил свое мнение, ну а Юта.. Она навсегда осталась наивной, легкомысленной и беспечной киской. Впрочем, в душе она всегда была маленьким ребенком, брр.
Сириус? А что с ним? Нет, к нему я питала большее уважение. Он не был таким наивным глупцом, даже наоборот, вырос умным и отважным, но в 15 лун сбежал из дому и начал жизнь одиночки. Я же начала уходить «постепенно», как бы поэтапно. Все началось тогда, когда мне было 10 месяцев. Я начала исследовать город, его улицы, жителей, порядки и правила. Эти знания здорово помогают мне и сейчас, и я благодарю себя за то, что мне в голову пришла такая идея.
В 13 я могла свободно выходить из дому, ведь Двуногие знали, что я всегда возвращаюсь на закате. Это могло продолжаться долго, если бы не моя любовь к городу. Ровно в 17 я начала пропадать на целые недели, а потом и вовсе перестала приходить к ним. Изредка, раз в месяц или в два, я любила заглядывать туда, чтобы проведать мать. Берта волновала меня больше, чем, к
примеру, Юта, и я была рада узнать о том, что у матери все в порядке.
Теперь я полноправная одиночка, которая может делать то, что ей вздумается, и никто не посмеет меня остановить…

***
Блеклый свет полной луны освещал темную улицу просторного, серого города. Улица была большой, с множеством разных дорог и лазов. В ее конце лежала огромная глыба, на ее вершине сидела стройная, высокая кошка. Ее темная шерсть поблескивала в лунном свете, а два разноцветных глаза злобно сверкали. Взгляд, задумчивый и сосредоточенный, был устремлен вдаль, словно искал какой–то ответ.
Наконец, она что–то негромко пробурчала себе под нос, и оглядела улицу. Хотя, вряд ли это можно назвать улицей, скорее, закоулком..
– Хантер! – прогремела кошка, – Приведи ее ко мне, – голос ее звучал повелевающе. Кот с темно–рыжей шерстью, сидящий у подножия глыбы, спокойно поклонился и вышел за кирпичный забор, чтобы привести пленницу. Кошка довольно проводила его взглядом, и снова посмотрела на полную луну.
Но Хантер вернулся почти сразу. Перед ним удрученно шагала кошка со светлой золотистой шерстью, направив взгляд своих янтарных глаз в землю.
Когда двое котов подошли ближе к глыбе, пленница остановилась, а рыжий бродяга подошел к темной кошке и негромко произнес:
– Она здесь. – просто сказал он и отошел в сторону.
Сидящая на вершине глыбы бродяга, до последнего момента спокойно наблюдающая за луной, резко перевела взгляд на приведенную кошку. Ее прежде золотистая шерсть потемнела от грязи, а хвост волочился по земле.
– Долго будешь молчать? – темная вопросительно уставилась на пленницу, желая заставить ее поднять глаза.
– Что тебе нужно, Химера? – исподлобья спросила она, чуть приподняв голову.
– Ты спрашиваешь об этом меня?! – прошипела Химера, яростно размахивая хвостом. – Или ты забыла, о чем мы говорили с тобой месяц назад?
Золотистая кошка подняла глаза на бродягу. В них читалась усталость и печаль.
– Послушай, – голос бродяги зазвучал чуть мягче, – Это для твоего же блага, понимаешь? – Химера спокойно спустилась с глыбы поближе к пленнице, – Юта.. – устало вздохнула она, – Ты не должна бегать по ночным улицам. Твои котята вот–вот появятся на свет, а что с ними будет, если они родятся в холодном переулке? Я повторяла тебе это уже столько раз, неужели трудно запомнить? – строя из себя заботливую сестру, Химера присела с дерзкой ухмылкой, – Здесь тебя на каждом углу подстерегают опасности, и если какому–то бродяге взбредет в голову убить тебя, к тебе не прискачет твой возлюбленный!! – с явной насмешкой добавила она. Было видно, что она выражает всю свою ненависть к тому, кого полюбила ее сестра.
На лице Юты появилось настоящее раздражение, которое можно было увидеть крайне редко.
– Ты эгоистичная тварь!! – в сердцах сорвалось с ее уст, – Ты только и делаешь, что думаешь о себе!!! И постоянно настаиваешь на том, чтобы я вернулась домой.. Я больше никогда этого не сделаю, ясно тебе?! – ее голос звучал сейчас так грозно и злобно, как никогда. Но Химеру это ничуть не испугало.
– И почему же? – без особого интереса спросила она.
Сестра бродяги ответила не сразу. На ее губах появилась горечь, а в глазах снова повисла печаль, глубокая и скорбящая.
– Берта... Она умерла, – еле выговорила Юта. Больше она ничего не сказала. На миг золотистая кошка посмотрела сестре прямо в глаза, а потом резко отвела взгляд и развернулась. Ее усталые лапы начали идти вперед тяжелой поступью, но через несколько секунд она уже вышла за забор через узкий лаз.

Осеннее солнце медленно поднималось к зениту. Его яркие лучи играли на деревьях и тусклой траве, но тепло было сравнимо с температурой в лесной реке. Химера медленно выбралась из своего убежища, зевая и потягиваясь. Лицо выражало решительность, а нахмуренные брови говорили о полнейшей серьезности. Даже не обратив внимания на свежую крысу, лежащую
возле ее гнезда, кошка спокойно направилась прочь из закоулка. Лапы сами повели ее в нужное место, два ярких, как искры, глаза, неумолимо смотрели вперед, полные стойкости и сосредоточенности.
Когда Химера нашла свой бывший дом, она замедлила шаг и подошла ближе к забору, ограждающему небольшой участок. Выпустив когти из под подушечек, она быстро забралась на деревянную ограду и оказалась на зеленой лужайке. Трава здесь была ярко–зеленой и коротко постриженной, а по краям участка росли красивые кусты и деревья.
Немедля, темная кошка направилась к стеклянной двери и была поражена. Ее чуткий нос учуял свежий, родной и знакомый запах. Он был совсем близко, но Мирта никого не видела. Кошка, что есть силы, вгляделась в стеклянную дверь, и заметила там того, о ком как раз вспомнила. Это был Сириус, и он решительно шел к двери. Видимо, он тоже заметил сестру.
Серый кот подпрыгнул вверх, лапами зацепившись за дверную ручку, и дверь со скрипом открылась.
– Заходи, – ни о чем не спрашивая, Сириус пригласил кошку зайти внутрь. Она торопливо вошла, кивнув в знак благодарности и приветствия.
– Я знал, что ты придешь, – тут же произнес он, будто бы так и должно было быть. Химера вновь устремила свой холодный взгляд в пустоту, готовясь ответить.
Наступила глубокая пауза.
– Почему? – просто спросила она, не переводя взгляда.
– Болезнь. Кажется, у нее что–то было с сердцем.. – негромко ответил он, бросив сочувственный взгляд на сестру. Химера продолжала задумчиво смотреть вдаль.
– Она была такой молодой... – прошептала кошка, сдерживая слезы злобы и отчаяния, – Мы во всем виноваты... Она.. Она ведь так страдала!! Страдала из–за нашей глупости, из–за того, что мы все ушли от нее.. С ней все это время была только Юта, а мы вдвоем совершенно забыли о матери! – чуть громче добавила Химера, чувствуя, как разрывается ее сердце от боли и жалости. Она винила, по большей части, именно себя. «Это мое наказание за ненависть к Юте..» – всплывало в ее голове.
– Не кори себя, Мирта. Это не твоя вина, поверь мне, – будто прочитав ее мысли, Сириус ответил сестре спокойным, но сожалеющим голосом. Было видно, что он не меньше Химеры скучал по матери.
В этот момент, они оба услышали на лестнице шум Двуногих. Они спускались на первый этаж, туда, где сидели Сириус и Химера. Коты несколько испуганно переглянулись, думая, что сделают с ними люди, ели увидят здесь. Они не успели даже шелохнуться, как поняли, что Двуногие уже стояли перед ними.
Невозможно передать то удивление, которое было выражено их лицами. Они, словно вкопанные, с немым удивлением уставились на котов. Те сделали тоже самое, боясь двинуться. Двуногие начали постепенно «оживать», понимая, что видят тех, кого вырастили. И, похоже, даже догадались, почему они здесь...

***

Прошло четыре месяца. Химера продолжала развивать свою банду, а совсем недавно они воевали с бандой одиночек, живущих неподалеку. Обе «команды» понесли потери, но не такие большие, какие могли быть. Сириус изредка помогал сестре, но большую часть времени проводил в одиночестве, скитаясь по лесу и городу в поисках чего–нибудь нового. А что же было с Ютой? Три дня назад она родила троих котят, и спряталась в заброшенной норе. Здесь она могла спокойно ловить крыс (к которым еле–еле привыкла, как к пище) и кормить малышей. Но все бы хорошо, если б только не плохое предчувствие Мирты.
Это случилось тогда, когда котятам шел седьмой день. Химера, как всегда, проснулась в своем убежище, но на сердце лежал тяжелый камень. Следуя интуиции, она решила отыскать сестру, чтобы разузнать о ее самочувствии.
Юту долго искать не пришлось. Кошка сидела неподалеку от своей норы, где сладко спали маленькие, слепые котята. Юта была настолько увлечена умыванием, что даже не почувствовала, что рядом ее родная сестра.
– Мне нужно срочно с тобой поговорить, – Химера начала разговор, даже не замедлив шаг. Золотистая кошечка испуганно
оторвалась от умывания, внезапно услышав знакомый голос.
– Поговорить? О чем?? – не поняла она.
Химера быстро села напротив сестры.
– У тебя все в порядке? У меня с утра сердце болит от ужасного предчувствия не знаю почему, но лапы сами привели меня к тебе, – честно призналась та, нервно подергивая кончиком хвоста.
– Странно, – Юта пожала плечами, – Все в полном порядке. Котятки растут, хорошо едят.. Да и я живу вполне приемлемо, – спокойно ответила она, смешно двигая белыми усиками. – Вот только.. Который день не могу найти Кратера. Мы разминулись с ним совсем недавно, а теперь я понятия не имею, где он. Наверное, тоже ищет меня.. – в голосе кошечке слышалась надежда.
Мирта нахмурилась, не понимая, отчего ей так плохо, и поджав губы, она попрощалась с Ютой и пожелала удачи.

***

Я оказалась в непонятном темном месте. Единственным источником света была луна, но даже ее освещение не было способно помочь что либо разглядеть. Я спала клубком в самом центре «темной комнаты», но внезапно проснулась от тихого звука. Мои глаза сами собой открылись, и я резко подняла голову. Передо мной была лишь тьма и гробовая тишина. Я слышала стук собственного сердца, но меня мучил звук шагов.
– Загляни в свою душу, – спокойно начал голос. Он был ужасно знакомым и заставлял меня скорбеть о недалеком прошлом, заставлял винить себя...
Я резко обернулась, и увидела перед собой кошку. Она была почти прозрачной, а ее светлая шерсть сверкала, словно звездами.
Мои глаза удивленно расширились. Я никогда не верила в Звездных котов, не верила в Звездное племя и не думала, что еще увижу ее...
– Берта? – я одарила умершую своим пронзительным непонимающим взглядом, – Но.. Что с тобой? Почему я тебя вижу? Почему ты говоришь со мной?! – моя паника возрастала с каждым словом, которое я произносила. Но Берта, будто пронизанная ярким звездным светом, оставалась совершенно спокойной.
– Дочь моя.. Я пришла, чтобы предупредить тебя, – казалось бы, она даже не заметила моих слов, – Если ты не спасешь свое сердце и душу, наполненые тьмой, ты потеряешь все, чем дорожишь, – закончила Берта и начала медленно растворятся во тьме.
– Но я не понимаю... Что все это значит? И почему я вижу тебя? Ты должна мне ответить, Берта!! – я надрывала голос, но понимала, что это бесполезно. Мать не прилагала никаких усилий, чтобы не уходить, и я поняла, что это конец.
Сразу после того, как кончился мой сон, я резко встала. В голове творился ужасный бардак, и я решила просто пройтись по улицам города. Выходя из закоулка, я отдала приказ Хантеру, своему советнику, и Джесс, одной из охотниц банды. Только после этого я могла спокойно покинуть пристанище своей банды.
Я устало плелась по обочине возле гремящей тропы, чувствуя себя разбитой и бессильной противостоять собственной тьме. Я ощущала как она поглощает меня изнутри, как пытается убить.. духовно. Взгляд моих прежде пронзительных глаз был устремлен в землю, а ноги устало шагали вперед. Мне не хотелось ни о чем думать, но в голове все еще всплывал недавний кошмар. Слова, которые произнесла тогда Берта, внушали мне страх за тех, кого я любила. Хотя, если задуматься – мне было некого любить.. Берта умерла, Сириус, как всегда, бродит по городу, ну а Юта.. Именно мысли о ней и ее детях терзали мою душу. Вчера я была у нее, но она не сказала ничего подозрительного.
И тут в моей голове будто бы прогремел гром.
Я вспомнила ту фразу Берты, которую во сне пропустила мимо ушей. «Любовь погубит твою сестру!» говорила она. А ведь вчера Юта сама сказала о том, что который день пытается найти своего любимого. Какой же мышеголовой я была!!! Я уже давно должна была оказаться рядом с ней и спасти от ужасного пророчества, которое погубит и мою сестру, и мою душу.
Резко вскинув голову, я почувствовала невероятный прилив энергии, который заставил меня ринуться вперед. Я бежала с такой скоростью, какую себе не
представляла. Ничто не могло остановить меня, даже мысль о том, что я, возможно, уже опоздала.. Хотя именно эта мысль вскоре убила во мне все живое.

Громкий звук, заставляющий замереть на месте, поглотил меня с головой. Я остановилась возле жилища сестры, и в этот же момент увидела, как мимо меня по гремящей тропе на огромной скорости проносится большое чудище.. Еще мгновение – и в моих ушах загремел пронзительный крик. Крик, который останавливал сердце... И только теперь я увидела то, что мучило меня который день подряд.
Я увидела смерть.

В следующий миг все словно остановилось, и тут же пришло в движение. Мои глаза «ухватили» ужасный кадр, когда тело Юты безжизненно отлетело к лесу. Там стоял крупный кот с темной коричневой шерстью. Его лицо выражало такой же ужас, который можно было увидеть у меня. Тело моей сестры резко опустилось на землю прямо у лап кота. Он опустил голову к ней и начал попытки оживить кошку, но по его глазам было ясно, что он и сам понимает всю бесполезность своих действий. По его щекам пробежались две немые слезы, а лицо выражало бесконечную печаль. Тогда я поняла, что это тот самый кот, которого так сильно полюбила Юта.
Я приблизилась к нему, чтобы подойти к телу сестры. Кот что-то негромко шептал себе под нос, а заметив меня, удивленно поднял голову.
– Ты ее знала? – негромко спросил он, готовясь отнести тело куда–то подальше. Я ответила сразу:
– Она моя родная сестра.. А закончила жизнь так глупо, как я себе и не представляла, – объяснила я. Наверное, вы думаете, что я проклинала этого кота за то, что он так не вовремя «нашелся».. Нет. Я винила в этом лишь одну себя.
– Ты действительно любил ее? – недоверчиво спросила я, – Можешь сказать правду, терять тебе уже нечего, – уже не так уверенно добавила я, и тут же вспомнила о котятах. Похоже, возлюбленный Юты заметил в моих глазах этот необычный страх, и его голос стал намного более дружелюбным.
– Да... Больше всего на свете. Она была последней живой частичкой в моем сердце, – честно ответил тот, устало прикрыв глаза, – Меня зовут Кратер. – заключил коричневый кот.
– Химера, –мне захотелось немедленно представиться ему, что, как правило, мне несвойственно. – Ты ведь знаешь о том, что она недавно родила? Ее котята должны спать напротив, в той норе, – я указала на небольшую норку в углу своим хвостом, – Что ты будешь с ними делать? Сомневаюсь, что будешь самолично их воспитывать, им только восьмой день от роду..
– Моя родная сестра живет в Сумрачном племени, – поспешно перебил он, как будто боялся, что я заберу его детей, – Она целительница. Думаю, я смогу договориться с ней. Она будет за ними присматривать, а я – навещать их время от времени. Они еще слишком малы, чтобы вести самостоятельную жизнь, – решительно ответил Кратер.
– Я посмотрю за котятами. Можешь.. Сам заняться ею... – не в силах подобрать нужных слов, я спокойно отошла к норе. Кратер успел окинуть меня своим полным благодарности взглядом, а затем направился в чащу леса, вскинув себе на спину бездыханное тело Юты. « Да улыбнуться ей небеса.. » – подумала я с ноющим от боли сердцем. Мне было настолько стыдно и больно, что я еле дышала от переполняющего меня кошмара. Хотелось кричать так, чтобы меня слышали даже в самых укромных углах этого мира. Теперь все, чем я дорожила, погибло.
А вместе с жизнью моей семьи ушла и надежда... Самая дорогая. Самая последняя.
Надежда...

"Отсветы прошлого"; автор - Алый; 1088х854
***

- А ты думала, всё так просто? Да что ты понимаешь в этой жизни! Ты не можешь отличить хорошую мать от плохой, подставного отца от настоящего, верного воина от убийцы!
Он пытается научить меня простым истинам, а от него самого разит подгорелой рыбой и гадкими катышками, похожими на кроличий помёт. Его чёрно-бежевая шерсть насквозь пропиталась целым букетом ароматов Гнезда Двуногих, Гремящей Тропы, аккуратного сада с его приторной цветочной вонью и сладкой жизни, где нет места заботам о собственном выживании. Видеть его перед собой после долгих лун тоски и переживаний абсолютно живым, невредимым и лениво двигавшимся вперевалочку из-за толстого брюха было не столько радостно, сколько противно. Глядя на его невозмутимое выражение морды и лоснящуюся шёрстку, меня поневоле тянуло вылизать свой всклокоченный мех и натянуто улыбнуться в ответ, но я не могла. Вместо этого я гордо выпятила измазанную в дорожной пыли светлую грудку и, выпрямившись, посмотрела на него тем прямым взглядом, которого удостаивались немногие из ныне живущих. И в ответ на мой жест я увидела лишь братские черты, знакомые мне с детства, искривившиеся в том же неприкрытом презрении, что и мои. Он осознал то, что теперь мы стоим на противоположных сторонах баррикады, издавна стоявшей между котами-воителями и неплеменным сбродом.
- А ещё я не могла отличить домашнего пушистика от преданного племени кота. Грустно, правда? - процедила я сквозь зубы и с вызовом вгляделась в его физиономию, ожидая, что мои слова его заденут. Ни один мускул не дрогнул, лишь в серых глазах, когда-то бывших по-детски голубыми, мелькнуло сочувствие.
- Всерьёз думаешь, что твои слова что-то для меня значат? Глупышка. На эмоциях ты и не такое мне сказала бы. Не поддавайся на уловки чувств, пока они тебя не поглотили, - он деловито лизнул свою лапку и обратил взгляд на прозрачное вещество (брат называл эту штуку стеклом), закрывающее квадратное отверстие в стене Гнезда. Как гротескно в ней отражались две фигуры - крепкий и полный Темнохвостый, чей вид выражал лишь неколебимое спокойствие, и тощая, костлявая Улыбка со свалявшейся бордовато-персиковой шубкой и некой воинственностью в потускневших глазах. Как неуместно я выглядела здесь, среди пышного, насквозь фальшивого великолепия! Не уверена даже, что меня можно было бы назвать племенной кошкой - я напоминала облезлую бродягу, которой, возможно, и являлась по крови.
- Выходит, всю эту драму с ненастоящими родителями, бегствами и теориями заговора тебе впарил Силуэт? - пропустив мимо ушей его басни, выпалила я. От внезапности столь громкого высказывания Темнохвостый чуть было не свалился с забора, на котором мы сидели.
- У него были приготовлены доказательства. Он не рассказывал тебе только потому, что думал, что ты к этому не готова.
Почему-то этот скрытый упрёк только сильнее подстегнул меня, распалив до предела, доведя до точки кипения. Хотелось, как когда-то в детства, хорошенько пройтись когтями по его наглой морде. И я могу поклясться, что в какой-то момент в бледном отражении в стекле рядом со мной мелькнула какая-то тень, которая направляла свои когтистые лапы в сторону брата. Однако, моргнув ещё раз, я убедилась в том, что мне это привиделось. Действительно, откуда здесь взяться бесплотному фантому, который... Повторял то, что на мне не хватало духу?
Тряхнув головой, я вновь украдкой взглянула в сторону стекла и заметила, что цепляюсь когтями за глубокие борозды в дереве, а Темнохвостый смотрит на меня несколько встревоженно.
- С тобой всё в... - я не дала ему договорить, видимо, неожиданно решив, что не дам начало разговорам о странностях, которые со мной происходили неоднократно в последние луны.
- Я... Я всегда готова ко всему. И мне жаль, что вы никогда не допускали, что это возможно, - я вдруг осознала, что голос мой сорвался, и решила положить этой веселенькой беседе конец. Перед тем как навсегда уйти из этих мест, я вижу, как костлявая рыжая фигура в стекле, отчего-то спотыкаясь, подходит к краю забора и шумно спрыгивает, а следом за нею спускается несуществующая бесплотная тень.

***

- Уходи!
Я крикнула куда-то в пустоту, не отдавая себе отсчёта в том, кого я пыталась прогнать. Мне было совершенно всё равно до того, кто это был, я лишь хотела, чтобы он скорее уносил лапы. Я не хотела наблюдать за тем, как он умирает от моих лап, а я ничего не могла с этим поделать. С момента разговора с Темнохвостым, казалось, прошло несколько долгих лун, а то и лет. Постепенно господство эмоций надо моим сознанием, осознание происходящего и жуткая безысходность обернулись против меня, выжгли изнутри и вывернули наизнанку всё то, чем я успела стать. Та тусклая тень, преследовавшая меня, теперь была ощутима и опасна. Хуже было то, что она поселилась во мне, стала мной. И самое неприятное в этом - то, что я вынуждена бояться саму себя.
О лапы плескалась алая вода, густая, точно сироп, лелеющая багровую дымку, окутавшую меня. Прикасаясь ко мне, она обжигала меня одновременно и жаром, и холодом, а затем отступала на пару мышиных хвостов, словно желая насладиться реакцией. Однако я уже так привыкла к этой боли, которой на самом деле не могло существовать, что мне хватило сил лишь привычно вздрогнуть, дёрнуться и закусить губу, словно меня мучили не воплощённый в реальность кошмары, а зубная боль. Я видела отчаявшуюся, загнанную в ловушку кошку с искажёнными чертами мордашки и мутными, застланными пеленой глазами. Она глядела на меня из воды со смешанным чувством ужаса и разочарования - надежды на то, что жуткое видение кончится, были равны нулю, и её это не то огорчало, не то интриговало. Впрочем, ничтожными были также и шансы, что неподвижное тело Сумрачного воина, навсегда застывшее на поверхности воды, было лишь плодом моего воображения.
Я лишь недавно очнулась от горевшего во мне неистового желания стереть что-то в порошок, но кошмары всё не уходили. Мне это не нравилось, потому что я была уверена, что всё это было неспроста. И кончится всё это плохо.
- Улыбка, - позвал меня знакомый голос. Я впилась когтями в дно, сама того не осознавая, а затем помотала головой и закрыла глаза, видимо, надеясь, что от этого я стану невидимой. Колотьё в боку усилилось, мышцы напружинились, будто готовя лапы к прыжку. Тихий стон сорвался с моих губ, и я что было сил стала цепляться за ускользающий фантом моего сознания, боясь, что потеряю контроль. Какая ирония - вести борьбу против самой себя, хныча при этом, как маленький котёнок. Истощённая бродяга, глядевшая на меня из воды, бессильно мотала головой, и я вряд ли когда-нибудь пойму, что она тогда имела в виду - соглашалась со мной или отвергала мои же слова. Казалось, у неё были дела и поважнее всех этих глупых загадок.
- Уходи, - повторила я, и голос мой предательски дрожал. Больше всего я боялась проявить слабость не столько из страха убить того наблюдателя, которым я дорожила больше всего на свете, сколько из нежелания уступить своему собственному эгоизму. Я действительно хотела, чтобы он был сейчас рядом и поддерживал так, как умел только он. Но в том состоянии, в котором я была сейчас, это было невозможно из соображений безопасности нас обоих. Нет, я не могла им рисковать. Это было выше моих сил, каким бы чудовищем я ни была.
- Нет, - твёрдо отозвался рыже-белый кот, очертания которого отразились в воде неподалёку от меня. Щупальца красноватой дымки жадно потянулись в сторону воина, но он, кажется, совсем не чувствовал, что его облепляет алая пелена, проникает в в нос вместе с воздухом, пытается подчинить своей воле. В глотке застыл вопль, когда всё тело напряглось, а я на какую-то секунду выпустила краешек сознания из зубов. Минутная слабина могла бы положить начало моей собственной катастрофе, которая непременно оправдала бы самые худшие мои предчувствия. Я не могла жертвовать своим другом, единственным котом, который ещё не отказался от меня. И секундная вспышка могла стать неисправимой. Кажется, он это понял, потому что отступил на шаг назад.
- Ты видишь, что сейчас не самое время для светских разговоров, - закончив, я крепко сжала губы, обнажившие было предательский оскал.
- Но ты же говоришь со мной, верно? Ты же можешь осмысливать то, что происходит...
- Яролист... - едва не проглатывая слоги его имени, выдавила я. - Я позже всё объясню. Сейчас тебе лучше возвращаться в племя, а не возиться с одержимой бродягой.
- Иногда я жалею, что ничем не могу тебе помочь, - воин опустил глаза на зеркальную водную поверхность и нашёл мой немигающий взгляд, устремлённый туда же. - Вид у тебя голодный. Если не планируешь подкрепиться Гордецом, то ищи ужин возле своей пещерки.
- Что бы я без тебя делала, - делая глубокий вдох, ответила я. Нить происходящего неизменно пыталась ускользнуть от меня, и удерживать её, не впадая в исступление, становилось всё тяжелее. - Яролист...
- Ухожу, ухожу, - пробурчал воитель. Послышался плеск, и очертания рыже-белого кота стали удаляться, искажаясь в водной ряби. Меня захлестнуло бессилие, и я, наблюдая за тем, как ускользали последние частички осмысленности из моего взгляда, приблизила морду к воде и позволила потоку понести меня.
Всё ещё не кончено... Но сейчас я не хочу ни мыслить, ни чувствовать. Пусть тёмная часть моей сущности несёт меня вперёд, к алым огням впереди.

***

- Помоги мне...
Воспоминания становились всё более более обрывочными, ненастоящими. Я боялась оступиться, полететь в бездну и пропасть в ней, как пропадают в ней мои старые "я". Мои отражения.
Я смотрю в тёмно-серые, цвета грозовых туч глаза, а вижу себя, измождённую и обессилевшую, со впалыми щеками, поредевшей шерстью и множеством мелких шрамов, которые, скорее всего, никогда не исчезнут, будут немым напоминанием о том, что сделалось со мной всего за два года жизни.
Тень, мелькнувшая за мной, заставила меня содрогнуться и сжаться в комок, точно это может мне чем-то помочь. На самом же деле всё это - бессмыслица. Всё это - беготня по замкнутому кругу, в котором нет других исходов. Я умудрилась запутаться и здесь. Я сбилась с пути и забрела в такие дебри, из которых не выбраться. А рядом уже нет никого, кто помог бы мне оправиться - лишь эта смутная тень с моими глазами. Мой бесплотный двойник в ореоле багрового тумана.
В глазах Ареса отчаянное желание хоть чем-то помочь борется с порывом прогнать меня. Я не виню его в том, что он не способен принять однозначное решение. Кто угодно попал бы впросак, когда безумная одиночка принялась бы просить его о помощи. Лишь один кот подставил бы мне плечо без всяких раздумий. Мой друг детства, Темнопёрый. Мои дети считали его своим отцом, хотя их настоящий родитель стоял сейчас передо мной и колебался. Он не знал, как воспринимать моё прибытие после всего, что я наговорила ему в приступе горячки, и я его понимала. Но я надеялась, что в нём всё-таки есть совесть. Напрасно. Всё было напрасно - и тот давний побег из племени после разборок с Силуэтом и Темнохвостым, и отчаянные попытки удержать возле себя Яролиста, который не побоялся постоянно спасать безумную кошку из разных переделок, и возвращение обратно в племя, туда, где мне не было места, и знакомство с Аресом, и старания расправиться с самой собой... Кажется, всё повторяется. Беспорядочно, совершенно несинхронно и молниеносно.
Как же я устала.
- Ирония... - наконец начал бродяга, старательно подбирая слова. Кошка, наблюдавшая за мной из зеркала серых глаз Ареса, желчно усмехнулась и неторопливо взмахнула хвостом. Несмотря на внешнюю невозмутимость, в разноцветных мутных глазах загорелся угрожающий огонёк. Следы апатии ушли, и моими губами заговорила, казалось, совершенно другая одиночка.
- Не называй меня так. Ты помнишь, кто я, - когда её голос затих, морда, ранее искажённая в гневе, снова приняла беспредельно утомлённое выражение. Арес и ухом не повёл.
- Ты ведь знаешь, что долго здесь не задержишься. Так зачем тебе всё это?
Как же он предсказуем. Под стать мне.
- Знала, что ты так ответишь, - я передёрнула плечами, словно проверяя, на месте ли они, а затем встала. - Тогда пожелай мне удачи. И кстати, если ты не брезгуешь змеями, то возьми мой последний подарок.
Когда в глазах снова зарябило, я поспешно отвернулась и быстрым, спотыкающимся шагом побрела прочь. Прочь из этих мест, из этого мира, пока обзор снова не застлала красная пелена.

***

- Мам, а где Оленюшка?
- Там, где о ней позаботятся.
Бражник недоуменно пошевелил усами, не до конца понимая смысл моих слов. Я слабо улыбнулась ему и лизнула в ухо, отчего тот недовольно насупился и попытался увернуться, когда я предприняла попытку разгладить колтун на его плече. Я не считала нужным объяснять ему, каким образом я оказалось жива, хотя неделю назад в лагере хоронили "моё" мёртвое тело (спасибо Темнопёрому за помощь в завуалированном моей эффектной "гибелью" окончательном бегстве из племени, в котором я родилась), как не считала нужным объяснять, откуда у него сестрёнка, которой всего луна от роду, и куда та подевалась после нашей отлучки.
Всё это было слишком рискованно, чтобы пробовать. Возможно, я горько пожалею о том, что взяла с собой своего любимого сына. Но сейчас уже поздно поворачивать назад, когда я уже отдала свою единственную дочь в племя Теней, где её вырастят настоящей воительницей, а не слабодушной тряпкой, которую так легко сломать.
- Мам, а меня ты не отправишь туда же? - вопрос показался мне несколько двусмысленным, но затем я вспоминаю, что сын прекрасно знает о моём "диагнозе". Успел понаблюдать и набраться слухов. Мне не стоит удивляться.
- Боишься? - прищурившись, откликнулась я, глядя в глубину его глаз. В отражении я вижу кошку несколько демонического вида. Под её глазами пролегли глубокие тени, на виске запутался в свалявшейся шерсти репей, а взгляд был хоть и затуманенным, но вполне осмысленным. Возможно, я сумею обуздать своё собственное безумие. Пусть не здесь и не сейчас, но я сумею. Стоит лишь попробовать.
- А чего тебя бояться? Тебя накормить бы, - мудро заметил юнец, на секунду остановившийся, чтоб отдышаться. В зеркале его сияющих зениц сияли далёкие звёзды, и сейчас мне очень хотелось верить, что он никогда не познает того, что познала его непутёвая родительница.
Я потрепала его светлую макушку хвостом.
- Кто бы говорил. Пойдём уж, кормилец ты мой, научишь свою мамашу охотиться.
- Но я же не... - котик запнулся и смущённо отвёл взгляд, но всё было ясно и так - отрицать что-то было бесполезно.
- Да-да, наставник ничему тебя научить не успел, как же. Твои лучшие наставники - твои друзья-оруженосцы. Хоть я не так часто бывала в лагере, как ты, но видела, как вы тайком от взрослых тренировались за детской, - Бражник закусил губу, не найдя достойного ответа на подобный аргумент, однако обижался котик недолго - уже через минуту он начал рассказывать мне о том, что в качестве объекта для охоты лучше сначала выбрать кузнечиков или жучков, а моховые шарики лучше не использовать - их и не расшевелишь никак.
Это был один из тех редких вечеров, которые хотелось растянуть ещё на целую вечность. Время, когда я впервые за долгие луны ощутила лёгкость в душе и забыла на какое-то время о самых насущных проблемах. Я знала, что разодранная в клочья душа отторгнет хорошие воспоминания, но сейчас не хотелось об этом думать. Хотелось просто смотреть в прекрасные глаза сына и видеть, как я становлюсь чуточку радостнее и светлее в лучах его света.

***

- Будь счастлива, мама.
- Это не в моих силах.
Всё рухнуло. Почему я не пыталась этого предугадать? Почему лелеяла надежду на лучшее? Почему предложила ему этот выбор? И почему он предпочёл отца?..
Бражник упорхнул от меня в сторону вересковых пустошей. А я снова одна. Одна в своём пустом, мрачном обиталище. Так и должно быть. Но почему же тогда так трудно смириться? И почему внутри такая пустота? Может, потому, что там ничего и не было? Может, сердце тоже обратилось в прах, и как и клочья моей иссохшей душонки?
Не знаю. Не хочу знать.
Я неотрывно глядела в осколки стекла возле Заброшенного Гнезда Двуногих, но вместо себя видела ту тень, преследовавшую меня долгие годы. Она никогда меня не покинет. Может, всё не так уж и плохо? Хоть в моей жизни уже не останется счастья, но останется та пугающая постоянность, которой любой нормальный кот поостерёгся бы.
Отблески алого играют на куске прозрачного вещества, изготовленного Двуногими. На миг я вновь вижу свою мордочку, которую заволокла ослепительная пелена, а затем всё пропадает в буре горечи, гнева и психоделических цветов. Мне никогда не придётся узнать, что обагрило прозрачную поверхность - кровь или собственные слёзы. Я снова возвращаюсь в привычное русло.
Я снова потеряла контроль, но теперь уже по своей воле. Раньше я никогда так легко не сдавалась, и особенно это было заметно в те луны, когда я воспитывала Бражника. Я могла сорваться после того, как мне удавалось уйти на достаточное расстояние от сына. Он всё понимал и не гнался за мной. В племени было гораздо сложнее владеть собой, но даже тогда я была сильной.
Сейчас же нет никаких рамок, которые могли бы воспрепятствовать моему преображению. Я больше не подчиняюсь чьим-то прихотям и собственным привязанностям.
Тонкое стекло хрустнуло, и всё раскололось, точно сухой лист.

***

Это больше не тень. То, что преследовало меня всё это время - я сама. По крайней мере, то существо, которое любуется мной из отражения звёзд в поверхности прудика, похоже на меня. Те же искажённые отчаянием тонкие черты, тот же силуэт, те же затуманенные разноцветные глаза. Да только вот в остальном она похожа на сущий ночной кошмар в объятиях красного тумана.
Вместо шерсти - лысая кожа, изборождённая складками и покрытая ожогами, вместо ушей какие-то огрызки, которые словно пришивали на место старых ушей, да вот только безуспешно; лапы с обломанными когтями были короткими и толстыми, в то время как остальная часть тела напоминала обтянутый кожей скелет; невероятно длинный хвост напоминал крысиный, а позвоночник, неровной полосой змеившийся по линии спины, казалось, несколько раз ломали и пытались склеить заново, отчего тот выпирал в некоторых местах и при каждом движении, казалось, ходил ходуном; морду будто с силой тянули в свою сторону, отчего она напоминала какую-то чудовищную узкую пасть...
Более мерзопакостного существа я в своей жизни не встречала. Но, похоже, это и неудивительно - моё состояние души год от года лучше не становилось, и вот отражение той сгнившей сущности, которая теперь жила во мне. Вот оно, моё истинное "я".
И у меня не было сил поверить в то, что это правда. Всё, что меня окружало, было ложью. С какой стати я должна была в это верить?
Но с другой стороны... Разве не так я себя чувствовала каждый день, каждый час, каждую секунду? Это - отражение моего внутреннего уродства и всей той боли, что учиняли мне мои кошмары. Вот результат моей слабости.
Я открыла было рот, чтобы сказать то, что должно было остаться внутри меня, но вместо этого ощутила, как лапы подвели меня. Я бессильно рухнула навзничь, едва ли не уткнувшись носом в воду, как когда-то в детстве. Поддавшись минутному порыву, я прижалась мордашкой к кромке воды, заставила себя успокоиться  и сконцентрироваться на тихом плеске воды прямо возле моего уха.
Где-то вдали послышался дружный хор квакающего пения лягушек да задумчивое стрекотание сверчков. Шуршание камышей, тихий шёпот листвы на ветру и трав, обнимающих прохладный ночной воздух. Свирепая боль в висках утихает, и я боязливо, заранее настраиваясь на худшее, открываю глаза. Алая дымка отступила, и даже рябь не волнует спокойные кристальные воды. Лишь двое остались сейчас в этом мире - безмерно усталая, выжившая из ума бродяга и совсем юная кошечка, как две капли воды похожая на неё, с любопытством наблюдавшая за ней из прозрачного водного зеркала и плутовато улыбавшаяся чему-то своему.
Наше прошлое никогда не уходит бесследно. Оно останется в наших воспоминаниях, в наших душах, в нас самих... В наших отражениях. Важно лишь не потерять себя, и призраки тех воспоминаний, которыми мы так дорожили, никогда не покинут твой разум. Стоит только посмотреть на водную гладь и запомнить тот далёкий образ, который в будущем убережёт твою душу от полного краха.

- Боб, давай не сегодня. Мои ребята ждут меня, нам есть, что с ними обсудить. Посмотрим, может быть, завтра?
- Я не могу каждый день вот так срываться, ты отчетливо понимаешь это?
- Понимаю, понимаю я, но не сегодня. Приезжай завтра, наверняка завтра все срастется.
Вихря еле-еле продрал глаза от этого настойчивого шепота. Голова трещала по швам, казалось, она сейчас лопнет. Парень услышал до боли знакомое «нет» настолько же знакомым голосом, это и побудило его очнуться полуживым после очередной попойки. Чтобы не подавать виду, что он проснулся, и не мешать разговаривающим, он тихонько вцепился в стакан минеральной воды и начал медленно пить, не делая при этом резких движений, что в его состоянии делать было весьма и весьма затруднительным.
- Боб, войди в положение, я глава крупнейшей банды, я не могу вот так взять и уехать сейчас с тобой!
- А я не могу просто так приезжать сюда и говорить с тобой в пустую, Фелина! Имей же совесть!
- Господа, не ссорьтесь!  - неожиданно даже для себя голос подал Вихря. Естественно, Фелина и некий Боб обернулись с изумленными лицами.
- Это еще что за тип такой? – уже не шепотом спросил Боб.
- А, это Вихря. Он сюда порой захаживает, выпивает. Не обращай внимания.
- Не обращай внимания?! – Вихр резко вскочил, схватился за голову одной рукой, подошел к Бобу и обнял его другой рукой за талию. Тот, понятное дело, чутка отшатнулся. – Я хочу подискутировать с вами! Изволю представиться, Паинт Вихсент, частный адвокат, молодой, не женат. Теперь Ваша очередь, рыжий незнакомец.
Боб представился индивидуальным предпринимателем и грубо пожал руку новому знакомому.
Фелина в это время стояла где-то рядом и была немного в ауте от фамильярности Вихри. Пока она стояла, изумленно глядя на этих рыжих парней, последние времени даром не теряли. В итоге, она услышала то, чего услышать не ожидала вовсе. Тем более от Боба.
- Отвезу-ка я этого чувака к себе домой, пусть проспится. Он хоть не откажется в машину мою сесть.
С этими словами парочка удалилась, а Феля с квадратными глазами пошла вверх по лестнице.
Вот в машине у Боба начался ад. Вихре хотелось дышать свежим воздухом, а Боба продувало. Так, с криками и орами, они доехали до дома Боба. Там, непонятно как стерпевший своего нового знакомого Роберт заботливо уложил Вихрю спать, переодел его, укрыл одеялом и лег рядом.
Так они проспали всю ночь вместе.
«КАКОГО ЧЕРТА?!» - весьма предсказуемая реакция Вихсента на то, что какой-то парень без кофты в незнакомой квартире готовит завтрак. Собственно, эта реакция и была.
- Сколько я спал? – уже тише спросил Вихря.
- Около полусуток, - спокойно ответил хозяин квартиры.
- Я опоздал на работу?
- Сегодня выходной, придурок. Лежи уже. Я Роберт, кстати, если ты забыл, - Боб подсел к Вихре. - Я Роберт и толкаю наркоту, хочешь со мной?
Тут в голове бедного адвоката началась выстраиваться какая-то картина. Он отчетливо помнил про компанию из трех человек, которая нелегально поставляла наркотические средства в разные части мира. У парня была информация, что эта группка людей ушла в подполье. Похоже, он сильно ошибался.
- Я…я не уверен, - начал мямлить Вихря. – Почему я?
- А ты мне нравишься. Ну так что?
- Я смогу уйти, если мне не понравится?
- Нет.
- А я могу отказаться?
- Нет.
- То есть, у меня нет выбора?
- Именно.
- Ну, хорошо. Я согласен.
Боб встал, натянул свитер и приказал Вихре одеваться. Тот сделал это мгновенно, ощущая себя под дулом пистолета. Далее Роберт вывел ошалевшего парня за руку из дома, посадил в машину, сел в нее сам и они поехали.
- А куда мы едем? - осторожно поинтересовался Вихря. – К мафии? Меня там убьют? Вас там всего трое? Там курят? Мне нельзя курить! А у вас звукоизоляция в офисе? Или у вас не офис? В общем, мои крики услышат? У меня будет последнее желание? А нап…
- Если не перестанешь - сам тебя убью, не доезжая до офиса! – рявкнул Боб.
- Понял.
Они доехали, поднялись на лифте на n-ный этаж, Боб открыл огромное количество замков, и они вошли в офис. Он был с одной стороны просторным и светлым, но, казалось, до потолков завален всякими бумагами. Вихря весь сжался.
- Хей, ребят, я его привез, - выкрикнул Роберт куда-то в никуда. Однако на крик вдруг выбежала толпа. ТОЛПА. Миф о том, что в мафии всего трое, был разрушен вот таким образом. Мафия кишела людьми. Их было раз, два, три…пять…десять…Да! Помимо Боба и Вихри в мафии оказалось еще десять людей. Все наперебой начали знакомиться, кричать, гудеть.
- А я Пэм! Эми!
- Я Лу, бабуля Лу!
- Ал, приятно познакомиться.
- Привет, чел, я Джо.
- А я Кри, мимо проходил.
- Оз! Ваня! Луч!
- Я Гарм, Гарм я!
- Сыр. Просто Сыр.
Голова кружилась от переизбытка шума, Вихря упал в обморок. Он

Нам друг друга не понять. Второе похождение"; мини; 1014 слов; автор - Ваниль

очнулся от того, что Боб мокрыми руками массажировал ему уши, а Эми водила вонючей ваткой перед носом.
- Слабенький он какой-то, - хмыкнул Кри.
- Нормальный, привыкнет, - ответил Луч.
Все было тихо, окна были открыты настежь, птицы щебетали за окном, солнце светило в глаза. Вихря проморгался и сел. Эми и Боб немного отошли.
- Что произошло? – спросил Вихсент.
- А ты мафиози теперь, - весело сказал Гарм. – Нам адвокатик нужен был, а тут ты.
- Да-а? – изумился Сыр. – Впервые слышу.
- Да ты все впервые слышишь, - пробубнил Джо.
Все посмеялись и уехали на очередное дело, оставив Пэм присматривать за новеньким.
- Привет, я Вихря, - улыбнулся рыжий парень и лег на спину. – Я забыл, как тебя зовут. Не напомнишь?
- Я Эми, - ласково ответила та и потрепала волосы Вихри. – Боб сказал, что ты неисправимый алкоголик, это правда?
- Нет, конечно! Иногда только бывает, выпиваю в баре Кифелей. Знаешь про таких?
Так, собственно, и началась прекрасная дружба Вихри и Эми, с обморока. А насчет мафии – Луч оказался прав, новенький привык и внезапно оказался своим. Боб общался с Вихрей теснее остальных, они частенько спали вместе (просто спали), а потом главарь мафии сделал Вихсенту предложение, от которого тот не мог отказаться. Так началась жизнь полноценной мафии, мафии, которая стала легендой, о которой ходили слухи и в которой Вихря сыграл далеко не последнюю роль.

- Послушай, давай хотя бы в этот раз ты будешь вести себя нормально.
- Что значит "в этот раз"?
- Ты сама понимаешь, о чем я. Нам поручили очень важное дело и я не хочу его провалить, понятно?
Два котенка уверенно шагали по вытоптанной утреннем патрулем траве, внюхиваясь в воздух и, время от времени смиряя друг друга сердитым взглядом.
- Неужели ты не понимаешь, что до ученичества осталось всего нечего? Всего одна луна! И как ты можешь быть такой легкомысленной. Неужели ты не хочешь, чтобы нам достались хорошие наставники?
- Ой, скажите пожалуйста! Знаю я о чем ты мечтаешь день и ночь. Скоро перестанешь знать, как мать родная выглядит. Для тебя ненаглядный дядюшка стал уже отцом родным.
- Причем здесь это? Он правда потрясающий воитель и благородный кот, к тому же...
- Можешь не утруждать себя описывать мне всего достоинства. Мое мнение к нему все равно останется неизменным.
- Я уже давно понял, что с тобой бесполезно иметь дело. И зачем только Мята послала нас вдвоем? Неужели я бы один не дотащил эти несчастные листочки?
- Причем здесь ты? Ты вообще сам навязался, она хотела послать меня!
- Она не за что на свете не послала бы тебя одну. А знаешь почему? Потому что мама запретила ей это делать. А как думаешь почему? Потому что, она считает, что ты не достаточно умна для того, чтобы спокойно и без происшествий сходить на пару лисьих хвостов от лагеря и принести кучку этой целебной травы!
Голос бело-рыжего котенка перешел на крик, а его сестра оскалила маленькие зубки.
- Если ты такой умный, можешь идти один.
Она резко повернула налево и гордо задрав голову пошла в глубь хвойного леса.
Вот мышиная башка! Снова вляпается в какую-нибудь историю. А получать потом буду я. Вот я прям вижу маму с грустными и в тоже время серьезными глазами: Почему вы не держались вместе? Ты не досмотрел за ней! Ты же знаешь, какая она вспыльчивая натура! Ты наверное что-то ей сказал. Ты её обидел, отвечай? Или все было наоборот?
Брррр. Лучше уж найти эту непутевую, а потом вместе пойти за травками, чем потом выслушивать эти речи от родителей. Да и маму огорчать не хочется. Эх... - подумал Лулу и мысленно продолжая бранить сестру пошел следом за мелькающей впереди бурой шерстью.

Догнав сестру, котенок остановился и позвал её.
- Прекрати дуться, я не совсем это имел ввиду. То есть, конечно, ты бываешь непутевой и мозг иногда включать не хочешь, но... В общем, прости меня.
Бурая кошечка повернулась к брату и её лукавые желтые глаза глянули прямо на него.
- На этот раз извинения приняты.
Лу облегченно вздохнул. Как хорошо, что не придется оправдываться перед мамой.
- Ну тогда пошли за целебной травой, ты кстати, запомнила её название?
- Нет, а зачем?
- Что значит зачем? Как мы тогда определим, где она?
- Как-как, по листьям там, по стеблям. Как Мята говорила.
- А ты запомнила, что она говорила?
- Конечно запомнила, иначе зачем я здесь?
- Очень хочется верить...
- Что?
- Нет, ничего. Пошли уже.

Наверное, котята просто благополучно дошли бы до места, сорвали траву, и аккуратно, чтобы не растратить сок, отнесли бы её в лагерь. Целительница племени отблагодарила бы их, да что там говорить, мама вообще была бы ужасно счастлива и горда за своих детей, если слово "ужасно" уместно в данном случае. Но, этому не суждено сбыться, если мы имеем дело с этими двумя персонами.
Пройдя совсем немного к намеченной цели, бурая кошка вдруг почувствовала запах мыши.
- Брось, ты не поймаешь её! Ты не знаешь, как это делается.
- А я хочу попробовать. Вдруг получится.
- Послушай, давай просто сорвем траву и принесем её в лагерь.
- А ты представь, как будет хорошо, если вместе с травой мы принесем еще и мышку?
- Не могу представить, к сожалению, потому что такого не будет!
- А вот и будет!
- Нет. Ты не сможешь её поймать!
- Смогу!
- Ты просто невыносима!
Но кошка уже не слушала брата и ловко изогнув кончик хвоста, ринулась в заросли. Листохвостик со стоном закатил глаза и сел на землю, придумывая, как он будет утешать сестренку после не удавшейся охоты. Пока кусты шевелились, и слышалось тихое шипение, рыже-белый котик был спокоен. Но когда листья кустов перестали дрожать, вот тут-то он насторожился. Он прекрасно знал, что сестра не умеет вести себя тихо. А тут такое. Отбросив все сомнения Лу пошел вслед за кошкой, слегка прищурив глаза и всматриваясь вперед.
Сестру он заметил лишь спустя пару минут.
- Пойдем уже, ну я прошу тебя!
- Молчи, иначе все испортишь.
- Неужели ты до сих пор гоняешься за этой мышкой? Даже у нее больше мозгов, чем у тебя!
Котик решительно подошел к Пух и уже хотел схватить её за шкирку и хоть как-то сдвинуть с места, но в этот самый момент кошка изогнулась дугой и быстро побежала вперед. Брат побежал следом, боясь упустить из поля зрения бурый кончик хвоста. Вскоре, к его удивлению, сосновая чаща стала редеть и впереди показалась открытая поляна, а за ней овраг. Котик никогда еще не видел этой местности, поэтому затормозил. Чего нельзя было сказать о его сестре. Пух продолжала бежать вперед, не замечая оврага. Лапы подкосились и она кубарем полетела вниз, на самое дно. Лу, прижав уши к затылку, медленно подошел к краю злополучного оврага и посмотрел вниз. Сестра лежала на боку, изредка потряхивая головой. Даже с такого расстояния, кот видел, что все бока бурой кошки были исцарапаны и перепачканы землей.
- Просто отлично сходили за травкой! Теперь еще Мяте и лечить тебя. Я же говорил тебе, я же говорил!
- Зануда. Лучше помоги мне вылезти отсюда.
С горем пополам брат с сестрой вылезли из оврага. Пух выглядела не самым лучшим образом, с ободранным боками, нарывающей губой, вырванным когтем на передней левой лапе. Еще бы ничего, но кошечка совсем не чувствовала себя виноватой.
- Спасибо, что помог братишка. Ну ладно, пошли за этими растениями.
- В таком виде??
- А что такого? Нам же поручили собрать целебную траву, мы должны это сделать, не так ли?
- Но ты похожа на…
- Какая разница! Я должна исполнить, то что поручили.
Кот с гордостью посмотрел на сестру. Все же в ней есть что-то особенное.